Точка.

Она стала одеваться. Сначала трусики, носки. Я лежу на кровати, прикрыт до пояса простынёй. На простыне ожог сигареты. Окно раскрыто настежь, лето играет солнечными лучами на наших лицах и плакатах "героев на все времена", на моей стене. На её лице счастье. На моём лице - задумчивость и, наверное, еле читаемое недовольство. Села на край кровати. Смотрит на меня. Улыбается.
- Неплохо. - Говорю. Смотрю в её глаза. "Что же там?" - думаю.
- Чай будешь? - Да, зелёный. Разбавь только. Без сахара, ты знаешь...
- Хорошо. Не кури в постели.
- Конечно. - Отвечаю. Она уходит на кухню, в белых носочках, трусиках, пытается изобразить смущение. Достаю из кармана джинсов, что лежат около кровати пачку "бонда", зажигалку, закуриваю. Она приходит. Ставит две чашки чая на пол, рядом с пепельницей. Изучаю её. Затягиваюсь. Она берёт кружку, делает глоток, ставит обратно. Смотрит на меня. Выпускаю дым. Стряхиваю пепел. Всё застыло. Она, по крайней мере. Смотрит на стену с росписями, наверное, всех, кто был здесь. Затягиваюсь. Берёт с пола маркер. Рисует сердечко и своё имя внутри. Выдыхаю дым. Он медленно оседает на мой торс, простынь. Медленно впитывается в поры, отравляет меня. Она закончила. Затягиваюсь. Разворачивается, садится рядом. Смотрит в глаза. Выдыхаю носом. Она берёт окурок из моей руки, прижимает к дну стеклянной пепельницы. Давит. Тушит. Улыбается мне в лицо. Её желание очевидно. Пауза. Всё застыло. Словно вы сейчас услышите ваш приговор. Что скажет судья? Смертная казнь или вас признают невиновным? Только представь это. Жизнь или смерть? Всего одно слово - твоя судьба. Вот что значит такое надоевшее слово "вечность". Лицом к лицу. Глаза в глаза. Жизнь к жизни, чёрт возьми! Она моргает. Тянется к моим губам своими. Медленно закрывает глаза...
- Помнишь Вику? Я вчера с ней переспал. - На её лице недоумение. Чтобы прийти в себя ей требуется как минимум полминуты. - Что? - Время прошло. Глаза широко раскрыты.
- Да, да. Та, которая с нами у Снэйка была. Так вот, вчера позвонила. Мне было скучно. Напросилась. Пришла. Пара бутылок пива и всё.
- Что? - Сжимает алые губы, смотрит, словно цепляется за что-то, что докажет что это неправда.
- Если интересно - сначала это было на этой кровати, потом в душе. Я даже простыни, честно говоря, не менял...
- Т...ты урод! – Наконец - то опомнилась. Глаза бегают, эмоции сменяют друг друга. Разочарование, злость, ненависть, обида, и, наконец, жалость к себе. Всего - то за одну минуту молчания. Или мне показалось. И вот уже она берёт мою кружку и, ещё не тронутый, мой любимый, зелёный чай и плескает мне же в лицо. Первая мысль - хорошо, что не забыла разбавить холодной водой. О содержании сахара, почему то не подумал. Чай стекает по лицу, по телу, ниже, и вот простынь становится мокрой.
- Ублюдок! Как ты мог?! - Резко вскакивает на пол и кричит. Много слов. Слишком. Пощёчина.
- Ты знаешь, как я мог. - Улыбаюсь. Достаю ещё одну сигарету, вместо потушенной ей. Закуриваю. Драматично, не правда ли? Так и лежу. Она ходит по комнате. Кричит. Грудь содрогается. Вибрирует. Или как это назвать.… Впрочем, не важно.
- Ты опять, что тебе не хватает? Кэрис, Лиз, Хив… - дальше перечисляет имена всех известных ей девушек, с которыми я ей изменил. Вот она - цепкая женская память. Я, тем временем, затягиваюсь.
- А что не хватает тебе? - Она принимает мой выпад, затыкается. Смотрит на стены. Я понимаю, что сейчас будет, но всё равно не шевелюсь.
- Урод, ну какой же ты, урод! - Раз - плакат с Егором Летовым рвётся напополам. Я выдыхаю дым.

- Чтобы ты сдох! - Два - Рамка с моей фотографией летит в противоположную стену. Стекло, конечно же, взрывается тысячами осколков. Я затягиваюсь.

- Ну почему все нормальные, а ты такая сволочь?! - Три - постер, на этот раз с Битлз, растерзан. В клочья. Выдыхаю дым.
- Ну почему ты не меняешься? - Четыре - Стойка с винилами падает на пол. Её нога опускается, конечно же, на Пинк Флойд. Вдребезги. Затягиваюсь.
- Надо было тебя ещё давно бросить! - Пять - в окно летит "Как стать плохим" Дэвида Боукера. Начинает надоедать. Выдыхаю дым.
- Ничтожество! - Шесть - Пинает стоящий в углу "стратокастер". Струн больше нет, гриф, возможно повело. "Неплохо", думаю. Затягиваюсь.
- Недоносок, выродок, ублюдок, сволочь, тварь!.. - Вся комната завалена осколками, книгами, виниловыми дисками, обрывками плакатов... Подходит к столу, берёт с него фарфоровое сердце, недавно подаренное мне, и бросает в пол. Садится на книги, «упавшие» с полки, прижимается спиной к стене. Находит свои джинсы в куче вещей, ставших уже мусором, одевает. Дальше лифчик и майка. Вот и она уже собрана. Смотрит на меня. Я закуриваю вторую подряд сигарету. Ждёт чего то. Спрашивает "почему я так с ней", "за что ей это всё" и подобное. В этом же духе. Но мне, то откуда это знать? Может карма? Встаёт с пола. Дрожит, хотя всю истерику уже выместила, говорит:
- Ты сволочь! Трахайся со своими сосками! Ненавижу тебя. Идиотская тварь. Бездушная сволочь. Урод! - Разворачивается. Уходит. Я выдыхаю дым. Затягиваюсь. Последнее что она, уходя, слышит:
- За то у меня глаза добрые. Медленно выдыхаю дым. Тушу сигарету. Прижимаю её к дну стеклянной пепельницы. Давлю.